**1960-е. Домохозяйка Анна.**
Она нашла в кармане его пиджака чужую помаду — ярко-алую, не её оттенок. Мир в горошек на кухонных занавесках вдруг померк. Она молчала, перестирывая его рубашки, глядя, как мыльные пузыри лопаются в тазу. Разговор состоялся лишь через месяц, когда он сам, не глядя в глаза, попросил носки. «Уходишь?» — спросила она, и это было единственное, что она смогла выговорить. Развод в те годы — клеймо, но тишина после его ухода оказалась страшнее сплетен соседок.
**1980-е. Светская львица Ирина.**
Слухи опередили факты. Ей шепнули на приёме в дипкорпусе, пока она поправляла жемчужное ожерелье. Её муж, успешный директор, завёл роман с манекенщицей из новой рекламной кампании. Ирина не рыдала. Она наняла частного детектива, а через неделю устроила ужин в их общем особняке. Когда гости разъехались, она положила на полированный стол фотографии. «Выбирай: она или твоя репутация, — сказала она холодно. — Завтра я звонко своему адвокату». Он остался, но их брак превратился в изящную пустую вазу — красиво, но ничего внутри.
**Конец 2010-х. Адвокатесса Марина.**
Она узнала всё из уведомления в общем облачном хранилище — он забыл выйти из аккаунта. Переписка, фото, бронь отеля на выходные. Сердце ёкнуло, но пальцы уже стучали по клавиатуре: сбор доказательств, анализ финансовых потоков, звонок помощнице. Когда он вернулся с работы, на столе лежал готовый проект соглашения о разделе имущества. «Обсудим условия, — сказала она, глядя ему прямо в лицо. — Но сначала скажи: почему ты даже не попытался скрыть это лучше?» Её боль была острой, чёткой, как параграф в контракте, — и так же методично она начала вычёркивать его из своей жизни.
